ММ отталкивается от очередной физической метафоры Пруста: "Так и у Пруста вдруг появляется метафора отметки произведения, или достигнутой истины - это как бы указатель той глубины, или темноты, которую пришлось пересечь, чтобы истина открылась" (стр.76). Здесь "отметка" - это из геодезии, мера высоты или глубины, показание высотомера. Проходя свою темноту, писатель (человек, проходящий свой духовный путь), сотворяет мир заново. Глубина личной темноты не есть степень личного невежества. Продвижение по духовному пути не есть узнавание готовых истин, потребление готовых произведений искусства. Внешние факты и предметы сами по себе ничего не значат для этого продвижения.
ММ в подтверждение такого взгляда приводит ситуацию отсутствия любовного переживания в условиях, когда по формальным признакам оно должно быть. Но, оказывается, можно находиться с красивой женщиной в располагающей обстановке и не испытывать специфических переживаний. "Следовательно, те качества, которые, как мне кажется, принадлежат предмету и вызывают во мне какие-то состояния, в действительности вызывают их во мне, сжавшись. В сжатом акте восприятия женщина прекрасна, она меня волнует, а на самом деле - это сжатый акт того, что я перед этим тысячу раз и в каждый данный момент оживлял своим отношением, своим состоянием. А если нет, то я отсутствую, даже если она рядом со мной в коляске или за ресторанным столиком" (стр.79).
Отсюда следует утверждение "о том, что женщины заставляют нас любить себя в той мере, в какой они заставляют нас страдать" (стр.79). И далее ММ подходит к теме кристаллизации чувств, как индивидуализации, необратимого выбора одного предмета из многих подходящих - "случайности, необъяснимой преимуществами и качествами предмета любви. Ибо Альбертина вовсе не красивей, не умней, - что-то другое выделяет ее из семьи существ. Исходное чувство любви само по себе коллективно, оно относится к коллективу существ" (стр.80).
Тема любви волнует каждого. Но есть еще один пример кристаллизации, касающийся каждого человека. Дело в том, что мозг человека постоянно оптимизирует его поведение, выбирает наилучший следующий шаг. Что является целью оптимизации? Повышение потенциала человечества - его численности и степени защищенности от известных угроз. Но вот какое сообщество людей олицетворяет для конкретного человека абстрактное человечество? Какой объем этого сообщества? Это определяется в раннем детстве как необратимое запечатлевание, импритинг. И не зависит от биологии индивида, от качеств сообщества. Это - кристаллизация. Универсальный факт, качество мозга, как универсального органа, излишне универсального.
Существенной является роль родового кладбища для запечатлевания своей принадлежности сообществу. Представление о длящейся вне сознания индивида жизни умерших предков - спиритуализм естественно помещает эти призраки на кладбище. Или - на некоторый срок, или навсегда.
Представление о движении по индивидуальному духовному пути приходится усложнить. Окружающий мир тоже довольно быстро изменяется. "... Мир в действительности не был однажды создан, чтобы потом существовать и пребывать. Мир в действительности - непрерывно творится. Это концепция непрерывного творения мира" (стр.81).
Новые проблемы возникают, когда скорости этих изменений сближаются.
"А что значит: каждую минуту воссоздаваться? Это значит, что предмет не есть сам по себе, он не действует, а пульсирует. Я вижу и соединяю все моменты "есть" поверх незамечаемых пульсаций, соединяю в длительность существования самого предмета" (стр.82). В другом месте ММ приводит выражение поэта А.И.Введенского: "Этот предмет существует, мерцая" (стр.81).
Введенная здесь тема - многоплановая. Во-первых, речь идет о распределении внимания. Мы получаем лишь точечную цепочку снимков предметного мира, воссоздавая целостную и непрерывную модель в своем сознании на свой страх и риск. Во-вторых, представление о мерцающем мире - это физический образ мира, где все предметы представляют собой потенциальные ямы для составляющих частей и находятся под воздействием потока возмущающих воздействий, спектр энергий которого не ограничен сверху. В мерцающем мире создание предмета сопровождается сбросом порции энергии. Чем больше энергии сброшено, тем прочнее новый предмет, тем больше его среднее время существования, хотя индивидуальное время существования случайно. Сброшенная порция энергии существует в некоторой форме и может разрушить при столкновении другой, менее прочный предмет. Возможны резонансные явления и ступенчатое разрушение предметов. В результате любой существующий предмет, когда-то возникнув со сбросом энергии, обязательно в некоторый момент будет разрушен, и его части сложатся в новый предмет, опять со сбросом энергии. И каждый акт творения запускает цепочку разрушений, но освобождает материал для новых творений. В-третьих, для нашего сознания существует (живет) лишь то, что нас интересует, что существенно для основной оптимизирующей деятельности мозга. Остальные факты пересматриваются редко, их отображение в сознании отрывается от вещественного прототипа. И обратно - если нет возможности достаточно часто обновлять (подтверждать) отображение важных объектов, это воспринимается как неблагополучие, источник тревоги. Отсюда ностальгия.
ММ
напоминает, что теория непрерывного творения глубоко укоренена во французской
философии. "Это - теория
Декарта" (стр.82). Будучи ограниченным в возможности обновления
отображения внешнего мира, сознание, в основном, работает с имеющимися и
достаточно долгоживущими отображениями, идет "беседа души с самой собою" (стр.82). "Узнать, понять, увидеть можно лишь то,
что есть в душе" (стр.82). А что есть в душе? "Заменим здесь слово "душа" на "упечатлившаяся
душа". Слово "впечатление" в русском языке никуда не годится,
здесь нужно что-то другое. Французское "импрессия" лучше передает
этот смысл. Так вот: "наполненная впечатлениями душа". Такими,
которые только и могут оживлять пространство глаза и те вещи вокруг нас,
которые в это пространство попадают" (стр.83).
ММ опять указывает на проблему неадекватности языковых средств. "... Слова обо всем уже есть и они мешают. Хотя пользоваться можно только ими, других слов у нас нет, мы не можем изобретать язык. И в то же время мы говорим о вещах, которые самим употреблением этих слов искажаются и скрываются. Будто слово, наклеенное на вещь, сразу эту вещь от нас закрывает" (стр.83). Каков же выход? ММ всю книгу старается изобразить новые понятия сочетаниями старых слов. Собственно, и обращение к топологии преследует цель преодолеть эту фундаментальную трудность - новое знание старыми словами.
Но ведь наше сознание в своей повседневной работе решает эту же проблему, особенно в общении с другими людьми.
А познавать мир мы вынуждены. ММ говорит о "познании, которое имеет экзистенциональное значение. Ты или познал, или погиб. ... Это познание как часть жизни. Движется наше познание, и вокруг него выстраиваются и перекрещиваются линии судьбы, в том числе линии будущего, которое встречает нас не нейтрально, - оно уже индуцировано нами" (стр.84). Чтобы получить неискаженное и поэтому ценное знание, нужно суметь "увидеть нечто первым светом", ведь "если предмет был когда-то освещен взглядом, то он уже не тот, который я увидел бы, если бы увидел его первым светом" (стр.84). [Увидеть первым светом - значит, без влияния прежних взглядов, чужих и своих. Тогда можно увидеть новое в предмете. Свежесть взгляда - требование к художнику, ]
Яркий пример - наши знания о истории России, о войнах. Очень трудно освободиться от идеологических штампов.
Из-за того, что меняется внешний мир, из-за того, что образы внешнего мира обновляются с некоторым периодом, из-за того, что новые знания влияют на восприятие: "Мир ставит перед нами всегда только одну задачу - втиснуться в мир в минимально заданный промежуток времени, а именно: проблеска света. Он дан нам на минимальное время - проблеск света , или знамение. ... Это закон - минимальности, свет быстро рассеивается. Поэтому пока он есть, шевелитесь. И я говорил вам, что это - движение вглубь себя..." (стр.85).
Так у ММ возникает принцип минимальности - неожиданное представление физического принципа наименьшего действия, с которым вынужденно согласуется работа сознания, чтобы человек сохранился как физический объект. Физическая величина "действие" - это произведение работы на время, за которое работа произведена. Принцип наименьшего действия можно представить такой формулировкой: любой физический процесс с учетом физических ограничений на реализуемость идет таким образом, чтобы величина действие за любой промежуток времени принимала наименьшее значение. В соответствии с этим принципом камень с горы катится по линии наибольшего склона. Он теряет фиксированную высоту (что соответствует фиксированному значению работы) за минимальное время. Физики утверждают, что этот принцип позволяет вывести физические законы сохранения, как его следствия. Поэтому можно считать, что современная физическая картина мира основывается на принципе наименьшего действия. Картина "мерцающего" мира отлично согласуется с принципом наименьшего действия.
[А дальше совершенно блестящее представление об объективной предопределенности субъективного:] " Человеческое сознание - чудная машина, она совершенно независима от намерений: если она делает что-то действительное, то на это действительное накладываются отпечатки всей скрытой структуры человеческой психики и сознания. Она словно выплескивает свои законы. Нам кажется, что слова мы выбираем произвольно..." (стр.85, стр.86). [Вот и остается выяснить, что же содержат эти скрытые структуры человеческой психики и сознания. Но, к сожалению, ММ не идет дальше.]
Навязчивое стремление познавать забрасывает человека "в пространство нечеловеческого мира. Еще не человеческого, ибо после этого начинается человеческий мир. Но он следует всякий раз после нечеловеческого мира" (стр.86). [То есть, стремление познавать заставляет разбираться в мире, существовавшем без человека, в котором (почему и как?) появился человек.] Это ММ показывает на примере Данте, Гомера. "Увидеть мира дальний горизонт" (стр.85). Там - ад, там непостижимое, там темнота, но, лишь пройдя эту темноту, можно увидеть нечто первым светом, и, может быть, получить новое знание. При этом "темнота не означает невежества, что я чего-то не знаю. Темнота - это прежде всего невозможность знания, невозможность делать что-то знанием " (стр.87).
Дальше поясняется, что такая невозможность преодолевается индивидом и "что каждый раз, когда вы оказываетесь в такой ситуации, вы должны сами устанавливать то, что уже известно. ... Конкретная ситуация не может быть получена путем вывода или приложения к ней правила. Кстати, здесь опять проглядывает закон, который я провозгласил вслед за Прустом и Декартом, - закон непрерывно творимого мира. Что значит: нельзя из общей истины, из общего знания получить то же знание в конкретной ситуации? ... Это означает, что я должен заново воссоздавать" (стр.87).
Кажется, что здесь все же искусственно смешаны или (наоборот) не разделены различные аспекты проблемы. Во-первых, наличие некоторой информации в культуре не избавляет индивида от необходимого труда классификации ситуации и выбора оптимального действия. Во-вторых, в каждой ситуации требуется не только применять готовое знание, но и обязательно открывать новое для себя, то есть применение всегда сопровождается и имеет обязательным условием наращивание знания. Реальный мир богаче, чем его самое лучшее отображение. В-третьих, мы всегда ходим по границе познанного, ощущая холод (или жар) ада неизведанного, невиданного, не зафиксированного в человеческом опыте. Мир постоянно преподносит сюрпризы. Разбираясь с одной угрозой, мы обнаруживаем все новые и все более зловещие. Спектр энергий внешних воздействий не ограничен. А нужно приготовиться заранее, значит, нужно идти за горизонт, тратить ресурсы на исследования.
"Выводом
получить мы ничего не можем. Нельзя, например, заранее перечислить признаки
добра. Нельзя перечислить признаки нравственных поступков. Вот это и есть
онтологическая темнота, и она, подчеркиваю, у каждого - своя, по-своему
глубокая или неглубокая. Чем глубже она будет, тем больше явлений мира вовлечет
в себя, тем значительней будет истина, или тот первый свет, в который я
вынырну" (стр.88).
"Душу Пруста затрагивает прежде всего одна устойчивая фигура, которую он видит у Достоевского, - фигура моральная, или духовная. ... Это фигура или даже маска ... - фигура крика молчания. То есть кричащего молчания. Молчания темноты персонажа. Персонаж не знает, что есть истина, и должен ее породить" (стр.88).
"И Ницше был тоже распят на своем образе. Это несомненно, если мы поймем, что он говорил о разрушении ценностей, о сверхчеловеке как носителе духовного начала в культуре. Он имел в виду очень простую вещь, а именно: что вся цивилизация, вся культура, все христианство - это сказки, выдумки, ерунда в той мере, в какой это не вырастает из души каждого. ... Все здание цивилизации - песок зыбучий, поскольку не порождено из душ тех, кто занимается имитациями, ходит в церковь, молится или участвует в создании "культурных ценностей". Все это рухнет, считал Ницше, потому что ни на чем не основано. Словосочетание "ни на чем не основано" имеет здесь один простой смысл: не порождено каждым изнутри себя" (стр.89).
"Он указывал даже, что является условием того, чтобы не было катастрофы. А условием является нравственный труд всех людей, из себя обжигающих человека, - эту куклу, которая чисто внешне, театрально, без своего присутствия повторяет формулу цивилизации. Замена этой куклы возможна, если только ты идешь не к человеку, а к сверхчеловеку, повторял он. То есть к миру без людей. Ведь что такое сверхчеловек? Это тот, кто способен идти к первому свету, или к миру без людей..." (стр.90).
Здесь тоже два образа. Во-первых, многократно оправдывающийся образ цивилизации как непрочной корки на людской лаве, и требование прорастания цивилизации в души людей. То есть согласованного включения культурных ограничений (ценностей) в господствующую картину мира. Как достичь требуемой согласованности? Революции ставят это своей целью. Но нужно понять, с чем мы хотим в человеческом сознании достичь согласия. А это нечто - бессознательное, заложенное в процессе становления современного человека, заложенное, как послание мира без людей. Во-вторых, сверхчеловек - это образ достижения идеального согласования культуры и дочеловеческого в сознании, достигшего такого уровня, что отпадает особенность (выделение) человека из остального мира, мира без людей.
И, наконец, ММ говорит о том, что условием продвижения по духовному пути является полная включенность в события, ситуация риска. А само продвижение - акт непроизвольный. И использует он отражения объектов в сознании. А живые отображения получаются тоже непроизвольно и при условии полного включения, риска. И управлять этими процессами человек неволен. "Следовательно, темнота означает непроизвольность состояний, без которых нет мира. Нельзя получить свое знание путем вывода, путем наблюдения. Оно существует по каким-то другим законам. Поэтому оно мною неконтролируемо. И в этом смысле непроизвольно" (стр.91).
Как же соотносятся люди в процессе познания? ММ использует понятие "предназначения": "Есть в мире что-то, возможное восприятие чего построено так, что в нем остается пустая ячейка, которую я должен заполнить, и только я могу это сделать. Будто есть отвлеченное место, отведенное миром акту, совершаемому мною. Индивидуация - это ничем другим не заместимое мое существование в акте восприятия, что и обозначено формулой Декарта: cogito ergo sum. Если это не совершилось, то не существует никакого временного движения смысла и истины. Другой не извлечет смысла, и не сложится линия прогресса. ... Именно это называется предназначением" (стр.92). [Вот в этом абзаце о предназначении ММ демонстрирует на себе, как же трудно дается освоение тех самых истин, которые здесь же излагаются. Целый "джентльменский набор" традиционных и неоправдавшихся представлений здесь присутствует. Тут и телеология, и понятие о некоторой линии прогресса, которая должна сложиться, и о поступательном движении смысла и истины. Увы.]
Если и можно говорить о предназначении, то только в смысле "большой гонки", лихорадочного наращивания потенциала под угрозами, известными и скрывающимися в темноте. Вот тут роль каждого человека, его вклад в "большую гонку" могут оказаться решающими для судьбы человечества или его части. Но могут и никак не сказаться на общем выживании или качестве жизни. Ведь нельзя сказать, какого размера, какой энергии, какой природы будет та угроза, реализация которой погубит человечество. Так что все оценки индивидуального вклада, индивидуальной роли условны. Окончательные оценки делать будет некому. Но у нас нет другого выхода, другого разумного поведения. Мы участвуем в "большой гонке". Нельзя отлынивать.
БИГЛОВ Ю.Ш. КОНСПЕКТ ЛЕКЦИЙ О ПРУСТЕ МЕРАБА МАМАРДАШВИЛИ
С ЗАМЕТКАМИ ЧИТАТЕЛЯ, ИСПОВЕДУЮЩЕГО
ДЕЯТЕЛЬНЫЙ ПЕССИМИЗМ г.Белгород, 2000г.
