ММ наращивает представление о точке, "где нагнетены все грузы", где "мы свели к нулю пространство, время, объем, который личность занимает в своих социальных связях, положении и культурной иерархии" (стр.59). Это сведение к нулю "физических" фактов необходимо, чтобы увидеть законы.
Можно представить ситуацию "законы - факты" и таким образом, что, проходя первую часть духовного пути, человек наживает представление о требованиях к инвариантности (к разным фактам конкретной судьбы и конкретной личности) законов мира. Очистившись таким образом, человек приобретает возможность увидеть, понять законы мира. А за точкой понимания ему требуется перестроить свою картину мира заново, на базе открытых, понятых законов. Углубившись в духовный мир, пройдя через точку понимания, человек оказывается пространственно в том же месте, почти в тот же момент времени, но с обновленной картиной мира.
Проблема лишь в том, что "очищение" должно сохранить материал для анализа, иначе понятые законы применяясь, породят ущербную картину мира.
ММ показывает, что Пруст в своем романе свободно пересекает разные временные и пространственные слои пережитого, на виду у читателя извлекая новый опыт. Так Пруст неожиданно прикасается к идее бессмертия, обнаруживая, что мысленно общается с умершей ранее и вдали от него (и он об этом знает наверное) Альбертине.
"Само представление о другом мире есть ложь, потому что оно - проекция мира, не изменившегося в предположении, что я могу повториться в качестве такого, какой я есть" (стр.62). Пруст называет это "материалистическим бессмертием". И тут ММ дает очень важное разъяснение по смыслу терминов "материализм" и "идеализм", ссылаясь на И.Канта:
"Я хотел бы пояснить эту важную вещь - термины "материализм" и "идеализм". В грамотном употреблении, например у Канта, термин "идеализм" имеет один-единственный смысл. ... Кант, назвав себя идеалистом, употребил этот термин в одном-единственном смысле. Для него "идеализмом" было такое умозрение, такое видение вещей, когда вещам, имеющим идеальную или духовную природу, не приписывается предметное существование. ... Считать духовное материально существующим есть спиритуализм" (стр.62).
И далее: "И поэтому идеализм - это учение, которое проводит границу между тем, что можно представить физически, в виде предмета, и о чем можно рассуждать предметно, и тем, что нельзя представить в предметных образах" (стр.63). [Мы привыкли к более широкому определению идеализма, как признающего первичным (в противопоставление материальному) дух, идею. Вряд ли продуктивен переход к узкому (кантовскому) пониманию идеализма.]
Дальше следует большой абзац, увязывающий представление о спиритуализме с эстетикой: "...Только материалистически настроенные люди считают, что мир должен быть наполнен прекрасными предметами, и тогда в душе человека есть красота. ... Пруст здесь имеет в виду простую вещь: что красота или мое переживание красоты не есть нечто, вызываемое качеством предмета. Красоту или некоторое развитие душевного мира, то есть внутреннее, можно извлечь, и толчком к этому может послужить даже бензин, если ты сам способен проделать определенный путь" (стр.63).
Такая позиция в эстетике - своего рода экстремизм. Вопрос о наличии объективных оснований субъективного исключается из рассмотрения. Просто есть некая специфическая "способность" человеческого сознания - переживать красоту (или ее у Вас нет). Такое представление о природе эстетического переживания недопустимо ограниченно, то есть ограничено настолько, что уже непродуктивно. Из этой позиции невозможно увидеть ответы на прямые вопросы "почему": почему для человека оказываются (эстетически) значимыми бесполезные качества вещей, на чем основывается сравнительная эстетическая оценка вещей. Ответы (в концепции "Большой гонки") - эстетическая оценка основывается на неосознаваемом переносе критериев из области полезного на бесполезное. Формируя эстетическую оценку, мозг занимается единственным, что он умеет делать. Он оптимизирует, оперируя качествами бесполезного предмета и всем аппаратом оптимизации, используемым в области полезного. Объективность здесь - в объективно предопределенном аппарате оптимизации, более или менее успешно обеспечивающем существование человечества, и в качествах объекта оценки. В то же время, существует большой разброс в соотношении весов отдельных частных оценок у разных индивидов. Отсюда - разброс эстетических оценок. Общая формула эстетической оценки предмета: ”Я сделал бы именно так, если бы смог”. Чем ближе к “сделал бы так” и чем дальше от “смог”, тем выше эстетическая оценка. А применяться она может и к гончарному горшку, и к горному пейзажу, и к человеку.
"... Наша нулевая точка останавливает удвоение мира, в том числе бессмертие в смысле некоей лжи. Останавливает бессмертие как фальшивое представление, проецирующее мое чисто предметно, "материалистически" существующее состояние, то, которое я не понимаю, - ведь я не говорю, не признаюсь себе, что в действительности моя мечта об Альбертине в том мире есть просто проекция моего желания устроить ей сцену ревности и поэтому допускаю повторение времен и удвоение миров..." (стр.64). [Примитивно.]
"Имитация, или мир имитации, предполагает, что
такие явления, как истина, красота, добро, являются качествами, физически
присущими определенным предметам. Цветок по определению красив. Поэтому
возможна имитация цветка " (стр.65).
ММ говорит, что Пруст четко различает понятия духовные и их физическое изъявление в словах, жестах, выраженных добрых намерениях. Эти физические изъявления могут существовать и без духовной основы и быть имитацией. И тогда справедливо такое утверждение: "То есть все зло есть добро в качестве намерения или растроганного, как скажет Пруст, физического состояния" (стр.66). [Решительное высказывание. Но все же, скорее, красивое, чем глубокое. Противопоставление физического духовному, не сопровождаемое необходимыми оговорками, приводит к не менее искаженной картине мира, чем отрицание несводимости духовного к физическому.]
[Зачем же понадобились эти неглубокие рассуждения о природе духовных переживаний (включая доброту, красоту, возвышенность)? Сюда можно добавить указание на широкое использование Прустом терминов или метафор: скорости, пространства, времени, света. Для очень важного утверждения:] "Пространство, время и свет. Этих трех понятий, или представлений, нам достаточно, чтобы извлечь все богатство опыта Пруста. Потому что я рассказываю вам не о романе Пруста, а об опыте испытания мира. Опыте интенсивном и глубоком. Пруст зафиксировал его, и мы имеем его в тексте. Пруст не философствовал, он не был философом, не был психологом, он был романистом. Но он проделал определенный опыт как личность. Проделал его ценою своей жизни. ... Он проделал то, что способна проделать жизненно напряженная личность, решающая вопрос своей судьбы и поэтому внутри своего опыта философствующая. Под философией, психологией я имею в виду в данном случае интенсивный опыт, проделанный человеком и доставшийся нам как факт. Весь роман Пруста суть факт этого опыта" (стр.66). "... Пруст вдруг замечает: Подлинные книги должны быть не детьми дня и не детьми бесед, а детьми темноты и молчания" (стр.67). Только в этом случае книги выражают "наше подлинное я", а не являются имитацией.
Книги, написанные "одним только умом", что характерно для пожилых писателей, "оказываются сухими и плоскими, без шарма, нежности и мягкости тайны, поэтически обволакивающей атмосферу книги" (стр.68).
Душевные переживания происходят в глубинах сознания, они неконтролируемы и поэтому являются "детьми тьмы". Они присущи не предметам, а лишь тени предметов в глубине души. "Тени, которую приходится проходить", выполняя свой духовный путь.
Здесь отмечается сходство "подлинной книги", сознательной жизни, философии. Во всех этих явлениях существенно их сугубо личное бытование. И есть имитации этих явлений, когда автор идет не от своей личности. ММ приводит мнение русского философа начала 20-го века Шестова, который, "перечисляя очень личные вещи, говорит о двух: о смерти и о понимании" (стр.68). Поэтому: "Философствовать можно только о том, что обладает свойством личного. Не все предметы таковы" (стр.69).
ММ относит и к личному и тень: "Моя тень есть моя тень, как ваша тень есть ваша тень. ... Это очень глубокая вещь. И состоит она в том, что к истине мы приходим только из своей тьмы. Тьма - только наша. Если нет только нашей тьмы, то мы не приходим к истине" (стр.69). Тьма - это неконтролируемая на уровне сознания часть личности. Пройти ее мы вынуждены, попадая в ситуацию неустойчивого равновесия: "... Когда мы приведены в колебание между взаимно исключающими и одновременно притягивающими нас вещами. Эта противоположность разрывает меня и выводит, ставит меня на путь движения. А теперь я прибавлю к этому другое разъяснение: для того, чтобы была мысль, должна быть темнота, которая заставляет мыслить" (стр.69). "Впереди темно, потому что удвоение мира есть темнота имитаций; и позади - тоже темнота бездны прошлого" (стр.70).
"Сколько событий в нашей жизни и сколько актов мы совершаем, которые и для наблюдателя, и для нас самих оказываются не имеющими под собою видимых причин. А причина была в том, что происходило с поленом" (стр.70). Что за полено? ММ напоминает античный миф о Мелеагре, который умер в расцвете лет без видимых причин. А истинной причиной его смерти было догоревшее где-то в далеком очаге полено. Горение этого полена и жизнь Мелеагра были по воле богов увязаны по срокам. Мать Мелеагра сразу вынула полено из огня, и оно лежало где-то. Так жизнь могла бы продолжаться бесконечно. Но однажды мать снова бросила полено в огонь...
Горение полена - внешнее явление, связанное с жизнью Мелеагра чудесным образом. Тут возможны два варианта понимания.
Первое понимание соответствует образу вихря черного в стихотворении “Анчар” А.С. Пушкина и образу общественного служения, долга, исполняя который “потек” в путь раб. И то, и другое - рок, беспощадный и слепой.
Но в жизни каждого человека роль такого полена играют и не контролируемые на уровне сознания психические процессы. Они ненаблюдаемы ни извне, ни самоанализом. Человеку приходится постоянно принимать решения, выбирать вариант своего поведения. К этому его вынуждает динамика отношений с внешним миром. Нельзя остановиться. И мозг человека не имеет выключателя. Будучи однажды запущенным в работу (в какой-то момент формирования тела), он работает всю жизнь, оптимизируя поведение человека. Так вот, результаты работы мозга зависят от предыстории конкретного человека и от законов работы самого человеческого мозга, сложившихся до рождения конкретного субъекта. Эти факторы не контролируются на уровне сознания. Это и есть личная тьма. И обойти ее нельзя. А исследовать в некоторой степени можно, но с большим риском, экспериментируя на себе. Продолжительность такого эксперимента - вся жизнь. Попутчиков и помощников нет. Иногда достигается определенная степень понимания. Хорошо, когда остаются записки экспериментатора. Книга Пруста и лекции ММ - такие записки.
Развивая тему личной тьмы, ММ предлагает "аксиому нашей сознательной жизни: все всегда, в любой момент уже достаточно долго. Это означает, что всегда, сколь бы мало мы ни жили и ни действовали, мы уже действуем достаточно долго, чтобы мир сцепился за нашей спиной и стал по отношению к нам невидимым законом" (стр.70).
Тут требуется усиление: для понимания невидимого закона, влияющего на наши действия, мало идти вглубь прошлого конкретного индивида. Важную роль играет жестко зафиксированная в структурах мозга логика выживания вида.
Зачем нужно знание законов, определяющих работу сознания? Чтобы не ставить се6я в положение, когда поздно, когда уже нет хорошего выбора. Здесь у ММ следуют примеры ситуаций неформального соглашения индивида и власти, а (в другом месте) польского восстания в 19-м веке, что весьма актуально в связи с чеченскими событиями.
А на следующей странице - еще пример духовного явления, не учитывающего объективные законы сознания. Речь идет о высказывании русского поэта Вячеслава Иванова: "Сами созвездия сделали нас (русских) глубоко добрыми в душе" (стр.72).
"Эта фраза стоит в контексте наделения русского народа особыми, мессианскими качествами, качествами всеотзывчивости, особой духовности, привилегированного носителя идеи Бога, то есть качествами православной религиозности и так далее. ... О фразе Иванова достаточно сказать, что она просто не христианская, потому что глубоко верующий Иванов, как это обычно свойственно русским, в действительности - еретик, вернее язычник. Ведь на языке Христа не существует качеств народа, чтобы какой-то народ был добрым, а какой-то, следовательно, недобрым. На языке Христа не существует Родины, не существует Народа, не существует никакого предметного закрепления духовных состояний" (стр.72).
Похоже ММ считает, что никого не интересуют особенности грузинской души...
ММ здесь апеллирует к христианству. То, что нынешний расцвет православной церкви в России основан на шатком фундаменте компромисса между учением Христа и языческой религиозностью прихожан, в которой естественно присутствует национальный шовинизм, - это одна сторона вопроса.
Другая сторона состоит в том, что народ - это относительно обособленная популяция людей. Тезисом о национальной исключительности провозглашается наличие определенной особенности мышления, присущей большой части людей, составляющих конкретную популяцию, и не присущей людям, составляющим другие популяции. Особенно следует подчеркнуть, что утверждается особенность на уровне короткоживущих индивидов, а не общества с его историей. Учитывая весьма непродолжительную историческую (и христианскую, в частности) часть времени существования человечества и существенное подобие истории разных народов, не приходится говорить о фиксации в сознании индивидов, составляющих один из народов, каких бы то ни было особенностей, как "исторической памяти". Значит, провозглашается особенность индивидов одного народа, возникшая в доисторический период. Но тогда в большой степени действовал жесткий отбор, унифицирующий выживающих. Особая Доброта, как отклонение от целесообразного для выживания вида поведения, если бы она оказалась особенностью какой-нибудь популяции, привела бы к вытеснению этой популяции конкурентами. Здесь нет других вариантов.
А как же исторические примеры? Ну, историческими примерами можно подтвердить все, что угодно. Например, можно говорить об особой доброте немецкого народа, который в тяжелые дни войны, испытывая голод, старался сохранить от ужасов сталинских репрессий в своих лагерях до пяти миллионов советских военнопленных. Как вам такой тезис? А вот немцу приятнее видеть этот исторический факт по-своему.
Другой повод для утверждения об особой доброте русского народа, вероятно, состоит в частой имитации доброты слабостью духа. Сам всю жизнь грешу добротой такого рода.
Нет никаких оснований - ни феноменологических, ни теоретических, для утверждений о изначальной национальной исключительности какого-либо народа на уровне работы сознания индивидов, составляющих этот народ. Именно, изначальной, потому что особенности национальной культуры, передаваемые из поколения в поколение, от индивида к индивиду, конечно и очевидно влияют на типичное поведение индивидов в конкретных ситуациях.
Даже "евгеника наоборот", под воздействием которой находились народы России - СССР целый век, не могла успеть отразиться на врожденных характеристиках сознания людей.
"Природа человека неизменна и низменна" - повторяла Н.Мазалова, в свое время крайне скептически оценивая мои попытки опираться на разумную способность людей действовать с учетом своих отдаленных интересов. Кое-что мне удавалось. Но и поражение я потерпел существенное. Признать ее правоту? Это должно стать результатом моего пути?
ММ вслед за Прустом утверждает, что темноту нужно видеть не в других (в частности, провозглашая себя относящимся к богоизбранной части человечества), а в себе.
"Они считали, что с ними все в порядке, не в порядке с другими. И тот, кто в порядке, пишет произведение для тех, у кого нет порядка. А у Пруста - прямо противоположное. Он и в себе, и в других видит темноту, видит корни, из которых вырастают ложь и майя. Из него самого, из других, из всех. И он проделывает свой путь перед лицом произведения" (стр.73). В результате "для автора оно (произведение) столь же таинственно, как и для читателя. Это очень специфическая точка зрения XX века, но она возрождает ту позицию поэтов и мыслителей, которая возникла в эпоху Возрождения. В эпоху, которая не знала никакой просветительской опеки над "несчастными", которая всех считала несчастными, на равных правах и с одинаковым риском идущими из своей темноты у своему свету" (стр.73).
Писатель делает достоянием читателя события своей духовной жизни. Спрос на откровения всегда очень велик и неудовлетворен, каждый барахтается в одиночку в своей темноте. Писатель, создавая произведение, рискует собой. Его труд может оказаться невостребованным и не вознагражденным. Могут быть и еще более плохие последствия. Откровенен ли писатель, в какой степени он откровенен, не имитирует ли он откровенность? Значимость произведения тем выше, чем острее его новизна - чем больше рискует писатель. Имитаторы живут неплохо - спрос ведь велик, пока еще разберутся... Но чтобы создать "подлинное произведение", нужно пройти значительный духовный путь - из глубокой своей темноты, к своему, но привлекательному для других свету. И рискнуть быть откровенным с читателем. Это доступно немногим. Зато потом поколения людей пользуются этим трудом, ученые пытаются строить свои "откровения" на откровениях автора. Произведение Пруста дало мне возможность познакомиться с ММ. По творчеству Пруста защищено множество научных диссертаций.
А ММ завершает эту лекцию очередными нелестными высказываниями о российской культуре: "Чертой российской культуры - не в этническом, конечно, смысле слова - является нечто совершенно антипрустовское - это можно назвать абсолютной зачарованностью внешним. ... Которое само по себе должно быть высоким и достойным любви. ... Как будто состояние духа есть нечто, что может существовать в качестве ценного объекта вне меня. При этом ценным объектом является и власть, которая, как полагают, уже сама по себе хороша и правдива. Здесь предполагаются вещи, невозможные в действительности - за них-то и платят. ... Ибо абсолютная зачарованность внешним - это ожидание, что добро вне меня будет существовать само по себе, что дух может существовать сам по себе, что коллектив существует сам по себе, и в точке соприкосновения с ним можно раствориться, лишь бы коллектив был хорошим" (стр.74).
БИГЛОВ Ю.Ш. КОНСПЕКТ ЛЕКЦИЙ О ПРУСТЕ МЕРАБА МАМАРДАШВИЛИ
С ЗАМЕТКАМИ ЧИТАТЕЛЯ, ИСПОВЕДУЮЩЕГО
ДЕЯТЕЛЬНЫЙ ПЕССИМИЗМ г.Белгород, 2000г.
